Недавно на страницах «Русского слова» мы рассказали о том, что Посол России Фарит МУХАМЕТШИН вручил группе молдавских поисковиков медали Министерства обороны РФ «За заслуги в увековечении памяти погибших защитников Отечества». Был среди них и настоятель кишинёвского храма Святого равноапостольного князя Владимира отец Александр МЕНДРУЛЯК, с которым мы хотим познакомить вас ближе.
— Отец Александр, расскажите немного о себе. Были у вас в роду священники?
— Нет, священников не было. Отец служил на Дальнем Востоке – мичманом на подводной лодке. Мама трудилась в системе МВД инспектором пожарной безопасности. Я же, сказать по правде, в старших классах примерным поведением не отличался. Учился в школе №6 на Ботанике. Помню, окончание 9-го класса мы с товарищами отметили… битьем школьных окон. Нас поймали, наказали, конечно. А родители и вовсе решили полумерами не ограничиваться и «сослали» меня в ПТУ, в городок Кодыма под Одессой. Там неподалеку, в селе Загнитково, жили бабушка и дед.
Учился на тракториста-комбайнера. Для городского мальчишки такой вираж судьбы был настоящим шоком, я же гусеничный трактор вблизи толком и не видел. Но делать нечего, выучился, стал механизатором широкого профиля с водительскими правами категории С. Вернулся в Кишинев, а тут вскоре умер отец. На дворе – начало 90-х, время смутное, работу не найти. Пришлось даже в психоневрологическом диспансере потрудиться – инструктором по трудотерапии. Опекал своих подопечных-поднадзорных, которые на территории клиники занимались посильным трудом.
А через пару лет, оказавшись в Загнитково, встретил настоятеля местной церкви отца Владимира. Неожиданно он предложил: «Приезжай на послушание». Я тогда всерьез эти слова не воспринял, но через год вдруг решил поехать. Трудился на строительстве церкви, читал богослужебные книги на клиросе. Позже, в Кишиневе, по какому-то наитию зашел с товарищем в этот храм Святого Владимира. Начал общаться со служившим здесь отцом Борисом Воля, ходил на богослужения. Потом стал пономарем, окончил Одесскую семинарию и при настоятеле храма отце Василии Кулеше был рукоположен в сан дьякона.
— На словах ваш путь к Вере кажется таким простым и гладким…
— Ни простым, ни гладким он не был. Юные годы и смутное время диктовали свое. Я тогда многое передумал, искал ответы на мучавшие вопросы. Помните, как тогда распространялись верования, учения, которые привносили в нашу жизнь всевозможные секции восточных единоборств, клубы, секты. Все стало доступно, интересно – кришнаиты, буддисты, адвентисты… Я пытался вникать, анализировать.
— Можете сказать, что оказались в лоне православной церкви во многом благодаря наставникам – отцу Борису, отцу Василию?
— Конечно, повлиял и их авторитет. Кстати, отец Борис когда-то был летчиком. Что касается покойного ныне отца Василия, хорошо известно, каким непреклонным он мог быть в решении действительно принципиальных вопросов.
— Здание этого храма многие кишинёвцы помнят как Республиканское адресное бюро. А открывшуюся здесь в конце 90-х церковь иногда называли украинской. Насколько это оправдано?
— В церкви не может быть никаких делений по этническим признакам. В министерстве юстиции и в Кишиневской Молдавской митрополии храм зарегистрирован как церковь Святого равноапостольного великого князя Владимира. Так сложилось, что большинство наших прихожан – люди русскоязычные, поэтому в этих стенах ощутим славянский дух. Службы у нас проходят преимущественно на церковнославянском языке. А определенное число ектений – молитвенных прошений – звучит и на русском, и на украинском, и на молдавском. В этом плане нет каких-то сложностей, противоречий. Что касается украинских общин, члены и руководители этих организаций бывают в храме, мы чтим их участие в жизнедеятельности прихода.
— Недавно читала, что настоятель храма города Болхова под Орлом открыл школу паркура, в свободное время тренирует подростков, учит их мастерски перелетать через лестничные проемы, прыгать с крыш, выделывать в воздухе акробатические трюки. Он уверяет, что ощущение, когда душа парит, роднит уличный спорт и церковь. Причем священник этот – член совета Патриаршей комиссии по вопросам физической культуры и спорта РФ. Вот и вы сменяете рясу на брутальную экипировку, когда садитесь за руль мотоцикла. Не приходится ловить удивленные взгляды: священник и вдруг матёрый байкер?
— Так сложилось, что лет 12 я ездил по городу только на велосипеде, и в снег, и в дождь. Теперь вот пересел на «Сузуки». Мотоцикл – это и скорость, и мобильность, и, главное, то, о чем сказал упомянутый вами священник из Болхова – ощущение, когда душа парит. Не зря говорят, что четыре колеса возят тело, а два – душу. А удивленные взгляды… Знаете, кто-то поначалу считал чудачеством, когда мы стали в церковном дворе после служб катать малышей на специальной тележке. Впрягаю я в нее своего боксера Фатяшу. Детвора – в восторге! Почему же не порадовать ее таким развлечением, чтобы посещение храма с младых ногтей ассоциировалось с чем-то увлекательным, с живым общением. Пытаемся делать нескучными, разнообразными и занятия в нашей церковно-приходской школе. Вообще стараемся сплотить общину, для малообеспеченных прихожан по четвергам организуем бесплатные обеды, хотя финансово в наше время это совсем не просто.
— Не так давно очень трогательно прошла встреча воспитанников вашей воскресной школы с ветераном войны, артистом Русского драматического театра им. Чехова Михаилом Геженко…
— Да, история удивительная. В дар нашему храму Михаил Денисович передал семейную реликвию – икону Господа Вседержителя. Более 300 лет она служила роду Геженко надежным оберегом. Ею бабушка благословила внука Мишу на защиту Родины перед уходом в армию. На фронте Михаил Денисович был трижды ранен, но остался жив, прошагал от Смоленска до Берлина. Помню, с каким вниманием слушали дети рассказ ветерана, как замечательно исполнили для него несколько песен о войне.
— Так сложилось, что в эти дни музей поискового отряда «Август» и Русского историко-патриотического клуба переселяется из нашей редакции, где находился несколько лет, в ваш храм. Его ценнейшие экспонаты позволяли проводить в редакции уроки истории, круглые столы, исторические викторины. На экскурсии к нам приходили и лицеисты, и студенты, и дипломаты. С каким чувством принимаете вы эту экспозицию? Как эхо войны отозвалось в судьбах ваших близких? Как случилось, что на рясе священника заблестела медаль Минобороны России?
— Помните слова моего любимого Экзюпери: все мы родом из детства? К нам в школу часто приходили ветераны, чьи рассказы мы слушали, затаив дыхание. Те, кто сегодня вытесняют историю Великой Отечественной из учебников, хорошо знают, что делают. Стирая эти «файлы» из памяти людей, перевирая, искажая события военных лет, народ лишают главного стержня — того, что, собственно, и делает жителей страны народом. Вот мы еще монтируем новые музейные стеллажи, а ребятишки из церковно-приходской школы уже замучили вопросом – когда?! И я знаю, что для них это будет святое место.
А в нашей семье на фронте сражался дед – мамин отец Илья Макарович из села Загнитково, о котором я говорил. Шинель он надел в 18 лет, едва советские войска освободили оккупированную румынами территорию. К фронту его, сельского паренька, готовили всего месяц. Оказавшись на передовой, он от страха ранил себя в ногу. Хирург распознал самострел, но пожалел парнишку и спас его от трибунала, оформил все как ранение от вражеской пули.
Вскоре дед не просто вернулся в строй – сражался героически, был удостоен медали «За боевые заслуги», других наград. А служил он простым конюхом, ездовым. Как-то в Венгрии расчет наших минометчиков накрыл огонь немецкого расчета. Когда у советских солдат иссякли боеприпасы, дед на телеге под носом у противника чудом пробрался в расположение советской части и доставил мины на передовую. Проявил он тогда и мужество, и смекалку. В итоге в том бою удалось подавить фашистов, за что Илья Макарович и был отмечен медалью «За боевые заслуги».
Рассказала мне об этом бабушка, дед не любил вспоминать войну. И лишь недавно, благодаря электронной Объединенной базе данных Минобороны РФ, я смог проследить путь дивизии деда. Оказывается, он был участником Ясско-Кишиневской операции, прошел, освобождая Молдову, через село Чинешеуцы Резинского района, где мы с ребятами подняли из земли останки не одного советского бойца…
— На местах раскопок вам приходится махать не только кадилом, но и лопатой?
— Конечно. Изначально моей главной задачей было отслужить панихиду на месте обнаружения останков солдат. Но разве станешь сидеть в стороне, когда твои товарищи часами работают не покладая рук? Я был поражен тем, как самоотверженно трудились девочки-лицеистки на реконструкции мемориала в селе Ермоклия Штефан-Водского района. Там, в большой нише под обелиском, лежала груда оскверненных останков красноармейцев, которые находили во время сельхозработ жители села. Местные подростки-вандалы, от нечего делать, дробили те кости, черепа, жгли их. Так вот, нужно было видеть, как бережно, без тени брезгливости поисковики, городские девчонки вынимали эти косточки из мусора, собирали в пакеты.
Местные жители часто спрашивают нас: от какой вы партии? Сколько вам платят? Ответы выслушивают недоверчиво. Но, увидев обновленные, возрожденные памятники, люди благодарят, вспоминают односельчан-ветеранов, истории, связанные с войной…
Есть среди наших поисковиков и настоящие стахановцы, такие как Руслан Панфили, Николай Макаренко. Этих невероятно скромных ребят у нас прозвали «экскаваторы». Работают они так, что поражаешься – откуда силы берутся? А ведь это взрослые семейные люди, у которых немало своих бытовых, хозяйственных проблем. Когда Посол России вручал им медали, я подумал: вот кто поистине достоин наград!
— Помните «своего» первого солдата, которого подняли из земли?
— Еще как помню! Было это под селом Гура-Быкулуй. Во время прокладки водопровода для орошения садов там нашли останки времен войны, позвали поисковиков. Тогда с дрожью в руках я и обнаружил солдата, который оказался…фашистским сапером. При нем был номерной жетон, по которому командир «Августа» Василий Сеньковский позже идентифицировал немца. Те останки мы, как и положено, передали представителю Народного союза Германии по уходу за воинскими захоронениями, руководителю отделения «Фольксбунд» в Молдове и Румынии Люцу Мюллеру.
А вот (показывает фотографию) — мой земной Бог, Иван Петрович Шабанов. У села Каракуй наши ребята нашли компас с надписью «И.П. Шабанов». Благодаря тому же архиву Минобороны РФ Василий Сеньковский узнал героический путь этого человека – старшего лейтенанта 188-й стрелковой дивизии. Из станкового пулемета он уничтожил 200 фашистов, сжег 12 автомашин. Тяжело раненный, Шабанов не ушел с поля боя, дрался, истекая кровью, буквально до последнего вздоха… Невероятна история старшего лейтенанта Петра Ивановича Лисова. Раненный в грудь, он оказался в госпитале, в нескольких километрах от линии фронта. Но через несколько часов он убегает оттуда, спешит на подмогу товарищам и, уничтожив несколько фашистов, погибает в рукопашной схватке. Скажите, могут ли сравниться с этими былинными героями какие-то голливудские «роботы», перед которыми преклоняется молодежь?!
— На днях в России литераторам вручали Бунинскую премию. Среди прочих ее получил поэт Николай Зиновьев. У него есть такие строки:
«Махнуть рукой,
как говорится?
Но как же мне потом
креститься
рукой, махнувшей
на людей?»
Прочитав эти строки, я подумала, как хорошо, что из редакции музей переехал именно в ваш храм…Отец Александр, а как вас осенила идея установить три монументальных поклонных креста на братских могилах солдат? Ведь по нашим временам это очень дорого и вообще очень не просто…
— Воздвигли мы их на местах поистине знаковых: на братской могиле у Шерпенского мемориала, на месте гибели бойцов 13-го штрафбата, и у села Каракуй. Четвертый, уже изготовленный крест будет установлен на братской могиле у села Гура-Быкулуй.
Об истории героического штрафного батальона в «Русском слове» писал руководитель РИПК Алексей Петрович. Его бойцы первыми полегли в кровавой бойне в августе 44-го на Шерпенском плацдарме. Помните песню Александра Маршала об этих солдатах?
И вновь нам нет пути назад,
И я как будто снова там,
Где врос по пояс мой штрафбат
В Шерпенский огненный плацдарм.
Такую сопричастность с событиями тех лет чувствуют, мне кажется, все наши поисковики. Именно так – мой штрафбат. Однако на месте гибели этих героев стоял лишь небольшой железный обелиск. Мне же хотелось, чтобы люди могли не только поклониться им, но и узнать об их подвиге. Поэтому, рисуя эскиз креста, я решил разместить на нем не только лик Христа, круг в виде его тернового венца, схожий с колючей проволокой, но и стихотворные строки.
Да, установка каждого поклонного креста обходится в немалую сумму: материалы, работа, машина с бетоном для надежного фундамента. Где-то боялись брать местный бетон, везли из Кишинева. Все это не просто, не быстро, не дешево. Но мы понимаем, как важно увековечить память о героях именно на этих знаковых местах, не зря ведь тяжелейшие бои на Шерпенском плацдарме называют «вторым Сталинградом». Посильное участие в сборе средств принимали и наши прихожане. Назову лишь одно имя — строитель, прораб Сергей Трофинюк. Практически каждый наш поклонный крест был изготовлен и установлен с его помощью. А одна женщина, попросившая не называть ее фамилию журналистам, принесла 1000 долларов. Рассказала, что участником Ясско-Кишиневской операции был ее дед, капитан-артиллерист, награжденный орденом Красного Знамени.
— Сам факт такого доверия к настоятелю храма говорит за себя.
— Речь тут – о доверии к нашей общей работе, к поисковому братству. Среди нас – люди разных профессий, возрастов, национальностей. Скажем, поклонный крест под Каракуем помогал устанавливать правоверный иудей Александр Тихман. А кто знает, какой национальности был поднятый из земли солдат, на фаланге пальца которого мы обнаружили медное обручальное кольцо?..
Знаете, 1 января я вдруг почувствовал неизбывную грусть: у нас тут праздник, подарки, поздравления. А кто поздравит ребят, лежащих в братских могилах? Сел на мотоцикл, поехал к поклонному кресту у могилы штрафбата. Повез с собой свечку, иконку, небольшую гирлянду. Помолился у креста, поговорил мысленно с ребятами, и на душе стало легче. Значит, меня услышали.
Татьяна Борисова «Русское слово» Фото Сергея Лутохина