Они помнят о дате, которую кое-кто старательно пытается вычеркнуть из истории Молдовы. И они не позволят стереть из памяти потомков подвиг многих тысяч бойцов, павших  на нашей земле в ходе освободительной Ясско-Кишиневской операции.

Они — это члены поисковой общественной организации «Август», зарегистрированной в мае нынешнего года. Учредителей трое: бизнесмен Виталий Сырбу, руководитель новоаненского отряда «Поиск» Василий Сеньковский и инженер-программист Алексей Русанов. Все трое — взрослые состоявшиеся люди, за плечами которых немалый опыт поисковой работы: по 11-12 лет. Виталий — председатель организации, Алексей — секретарь, Василий — командир поискового отряда.

Получилось так, что вместо планировавшегося диалога с руководителем «Августа» у нас состоялся «полилог» сразу с тремя поисковиками, оказавшимися в этот момент в редакции: кроме Виталия в разговоре о новой организации принимали участие и Василий, и руководитель Русского историко-патриотического клуба, тесно взаимодействующего с «Августом», — Алексей Петрович.

— В последние годы поисковая работа в Молдове велась довольно активно и без официально зарегистрированной организации. Какова цель учреждения «Августа»?

Виталий: — Именно потому, что поисковая работа ведется, что проблема захоронения павших воинов, наскоро зарытых на полях сражений, волнует всё большее число наших земляков, что многие стали рассматривать это благородное дело как личный долг перед памятью погибших, — и возникла необходимость в создании единой общественной поисковой организации.

Василий: — До этого поисковики действовали в рамках каких-то обществ или организаций, для которых это направление было далеко не основным (скажем, в рамках общественной организации воинов-интернационалистов, ветеранов локальных войн и военных конфликтов). Если взять, к примеру, возглавляемый мною отряд «Поиск», то он существует на базе новоаненской примэрии и осуществляет свою деятельность строго на территории района. «Август» (официальное написание — «August») имеет статус республиканской общественной организации, а вообще можно считать, что даже  международной, потому что в некоторых наших мероприятиях участвуют поисковики России и Украины.

Идея ее создания возникла более года назад, когда широко отмечалось 65-летие Великой Победы. В ней объединились люди, небезразличные к истории своих предков, особенно к событиям времен Великой Отечественной войны. Образно говоря, сами павшие взывают к нашей памяти и совести: всё чаще при строительстве, при проведении различных земельных работ находят останки воинов. Поэтому главной своей задачей мы считаем поиск и перезахоронение погибших солдат, а с этим связано и изучение исторических документов, схем, карт…

— Обретение официального статуса упростит какие-то процедуры, связанные с поиском и захоронением?

— Это откроет многие двери. Одно дело, когда к чиновнику приходит энтузиаст и «бьет челом», чтобы чего-то допроситься, и совсем другое — если к нему является представитель зарегистрированной в Минюсте организации, с удостоверением, с обращением на официальном бланке…

— Как трое учредителей поделили обязанности?

Виталий: — Я занимаюсь организационными вопросами, Алексей — исторически архивным аспектом (вообще он знаток фортификационных укреплений — крепостей, дотов, дзотов и т. д.), Василий — непосредственно поиском и археологической работой.

— Понятно, что у вас как у зарегистрированной организации есть свои реквизиты — счет, почтовый адрес и так далее. А собственный сайт, e-mail?

— Разработкой сайта еще занимаемся, хостинг уже куплен. Электронный адрес: august1944md@gmail.com

— Какие акции, мероприятия в вашем «активе»?

Виталий: — Как организация мы участвовали 20 июня в перезахоронении солдат в селе Пеления, эксгумированных еще в прошлом году, и в Вахте Памяти, которая только что завершилась.

Василий: — Виталий назвал только крупные мероприятия, но, помимо этого, мы оказываем бесплатные услуги по поиску захоронений погибших на территории Молдавии воинов — к нам обращаются с такими просьбами их родственники из разных стран СНГ и дальнего зарубежья. За несколько месяцев мы установили более полутора десятков мест захоронений.

Виталий: — Последний запрос был из Казахстана. Мы нашли следы госпиталя, в котором находился разыскиваемый боец, отправили его родственникам землю с предполагаемого места захоронения. На днях мне пришла посылка с казахстанской землей, которую мы собираемся высыпать на братскую могилу при установлении там памятника.

КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР, нам стало известно, что 24 августа состоялось торжественное открытие памятника в селе Герман Фалештского района, на месте, где в 44-м был развернут госпиталь — 93-й ОСМБ. И казахстанская земля смешалась с молдавской над местом вечного упокоения погибшего солдата. Акцию организовали общественные организации «Август» и Русский историко-патриотической клуб. (Подробнее об этом редакция планирует рассказать в одном из ближайших номеров — Прим. ред.)

— Все поисковики, принимавшие участие в раскопках, в Вахтах Памяти  прошлым и нынешним летом, автоматически становятся членами вашей организации или есть какая-то процедура вступления?

Виталий: — Нет, не автоматически. Желающий должен написать заявление, а мы в течение определенного времени  вынесем решение — в зависимости от того, как он проявил себя, насколько активно сотрудничает с нами. Те, кого мы знаем по многу лет, уже являются членами организации. Пока таких только 12 человек — тех, кто участвовал в раскопках, в ремонте памятников и т.д.

— Хочу спросить — только бы вы не заподозрили меня в цинизме: неужели для взрослых людей, имеющих профессию, работу, семью, общественная работа, даже отвечающая их самым благородным устремлениям, может стать приоритетным видом деятельности? Ведь она, как я понимаю, требует огромного количества времени, трудозатрат…

Василий: — На вопрос: зачем нам это нужно? — я бы ответил так: все мы родом из СССР. Любовь к истории Родины, предков впитана нами с молоком матери, с рассказами отцов и дедов, которые мы слушали, сидя у них на коленях и затаив дыхание. У каждого хоть кто-то из старшего поколения родственников воевал. Оба моих деда не вернулись с фронта. Я не могу относиться к этому по-другому — давно, лет с восьми. Да еще и жил я в такой атмосфере и в таких местах, где война в буквальном смысле слова «лезла наружу». Класса с 3-4-го я уже участвовал в кружках юных следопытов…

— Однако многие сумели легко «переродиться», избавиться от идеалов прошлого…

— Для людей нашего поколения (исключая чистых конъюнктурщиков и приспособленцев) это нехарактерно. Нам очень многие помогают, в том числе и те, кто несет государственную службу: почтовые работники, таможенники. Я не был уверен, что удастся отправить в Казахстан землю с поля боя, да еще с гильзами, как и получить казахстанскую. Но нам — и там и тут — пошли навстречу, узнав о цели этой акции. И сельчане там, где мы проводим работы, тоже стараются нам помочь, поделиться тем, что они знают, что слышали от своих родителей, от очевидцев событий военных лет. Да, чиновники иной раз чинят препятствия, а простые люди относятся с пониманием и готовностью содействовать.

Виталий: — Меня к поисковой деятельности привела любовь к истории и желание разобраться в ней, что было на рубеже 80-90-х не просто: учебники стали переписываться в зависимости от политической и идеологической конъюнктуры. Сначала увлекся античной историей, сейчас перешел к средневековой истории Молдовы: ну а параллельно всегда вызывала острый интерес новейшая история, в частности — период Великой Отечественной.

— Вы считаете, что поисковая работа может иметь далекую перспективу? Наверное, большая часть останков уже утрачена — время сделало свое дело. Ну еще какое-то время будете находить что-то, а потом?

Василий: — Думаю, еще нашим внукам работы хватит. По самым скромным оценкам, незахороненных бойцов на территории Молдовы — около 60 тысяч.

— Я так поняла, что чаще всего вы находите разрозненные останки…

Виталий: — Я бы не сказал! Разрозненные — это значит, скорее всего, что уже после гибели солдата его тело попало под бомбежку. Вот на нынешней вахте таких было много — место усиленно бомбардировалось.

— Как все-таки вы определяете место поиска?

Василий:
 — В объединенной базе данных есть карты с пометками: каждое подразделение составляло донесение о боевых потерях. С 42-го года был приказ: сопровождать списки потерь схемами захоронений. Все они сосредоточены в Центральном архиве Минобороны РФ, находящемся в Подольске. Сопоставляем их с современными картами, но попасть прямо «в точку» почти невозможно: опознавательные знаки — кресты, холмики, столбики — утрачены. Ищем по своим расчетам — в полях, лесах. Когда находим, всю усталость как рукой снимает: не напрасно трудились! Ведь поиск — это тяжелая физическая работа, рассчитанная не на один день: каждая из смен месячной Вахты Памяти длится неделю. А некоторые приезжают не на одну, а на две, три или даже на все четыре смены, как, например, Александр Рацэ — доброволец из поселка Бульбоака Новоаненского района, недавний выпускник вуза. Константин  Прихленко из Кагула и в этом году, и в прошлом отработал почти по три смены! Вообще все кагульчане молодцы — и на сей раз можем это констатировать. Особые слова благодарности — замечательной хозяюшке Оле Чобану, две смены отвечавшей за кухню: опыт прошлого лета дал о себе знать и нынче. Прекрасно зарекомендовал себя и Егор Симонян из Штефан-Водэ. Обе Вахты Памяти — 2010-го и 2011-го — достойно провел молодой хирург-онколог из Тирасполя Анатолий Блощиненко: две недели тогда и три сейчас. А его знания в области анатомии очень пригодились поисковикам, как и знания будущего его коллеги, студента-медика из Кишинева Ярослава Мельника.

— Особо отличившиеся как-то будут отмечены?

— Их родители получат благодарственные письма от организации, а в анкетах-формулярах участников, в графе «особые отметки», появятся соответствующие записи. В дальнейшем подумаем и о других формах поощрения, о знаках отличия — нашивках, значках, как это принято у поисковиков России, Украины.

— А в целом как оцениваете итоги этой Вахты Памяти? Когда они были более значимыми — в прошлом или в этом году?

Василий: — Я считаю, что даже один возвращенный из небытия боец — уже результат. Конечно, главная цель организации — поиск и перезахоронение воинов. Но не менее важна и другая — воспитание молодежи. Ребята, находясь в лагере, учились быть самостоятельными, не ныли, как бы тяжело им ни приходилось, обрели полезный опыт и, благодаря ряду лекций и мероприятий, — новые знания.

Поскольку нынешняя Вахта Памяти проводилась двумя общественными организациями — «Августом» и Русским историко-патриотическим клубом (при поддержке Посольства России, РЦНК и КРО), мы поинтересовались мнением и руководителя клуба — Алексея Петровича.

Алексей: — Если сравнивать нынешнюю Вахту Памяти в селе Спея Новоаненского района с прошлой, проходившей в Гура-Быкулуй, то можно отметить, что с обустройством тут было проще: местная примэрия нам любезно предоставила территорию, где сельчане обычно проводят свои мероприятия. То есть там стационарно установлены скамейки, есть крытая беседка с большими столами, сцена.

Примерно половина всех участников была  в лагере и в прошлом году. Первая смена оборудовала лагерь всем необходимым: установила насос для душа, газовые баллоны для кухни, провела электричество и т.д. На поляне установлен флагшток, и в день открытия лагеря мы подняли государственный флаг Молдовы, а когда приехали киевляне и херсонцы из отрядов «Поиск — Днепр» и «Победитель» — еще и украинский. На вторую смену прибыли 20 ребят, которые работали и в прошлом году. В третьей и четвертой участвовали кагульчане, а также уже упомянутые наши украинские друзья — все они тоже были на прошлой вахте.

РЦНК выделил нам автобус, которым мы перевозили ребят и продукты (с которыми нам в основном помог КРО, при поддержке Посольства России) из Кишинева в лагерь, а после окончания смены отправляли участников обратно. Конгресс закупил также — специально для полевых работ — 8 новых трехместных палаток. А вот что не получилось, так это решить вопрос с перемещением ребят из лагеря к месту раскопок (т. е. микроавтобус мы нашли, но не было средств, чтобы его оплачивать). Нам приходилось каждый день пешком преодолевать по 7 с половиной километров по пересеченной местности: сначала в одну сторону, а потом в другую — то есть по 15 километров в день. Туда еще ничего — дорога под гору, да и отправлялись мы на работу рано утром, пока еще не было жарко. А вот обратно идти было тяжко: крутой подъем, жара, все усталые и измотанные. По итогам нынешней вахты можно сказать, что ее участники ежедневно совершали два подвига: переход и работа в лесу, где приходилось «бороться» с комарами, с мешавшими копать корнями. Все поголовно стерли ноги до кровавых мозолей. Я посчитал, что отходил за четыре смены 180 километров! В этом смысле в прошлом году было легче: работы велись в 500 метрах от лагеря.

Кстати, опытным путем убедились, что маршевым строем, да еще с песней, ходить легче. Упомяну интересный психологический момент. К концу второй недели ребята были на пределе. Как-то сделали привал, я стал им рассказывать, что пехотинец времен Великой Отечественной носил на себе до 25 кг снаряжения. После этого вторую часть пути до лагеря они просто пролетели! Может, свою роль сыграло и то, что «лекцию» прочел возле памятника, где мы уже дважды проводили захоронения…

Виталий: — Ребята держались мужественно. Даже не ожидал, что никто не начнет ныть, жаловаться, отлынивать. Я не покидал лагерь ни на сутки, ежедневно привозил к месту работы воду. Предлагал: трех-четырех человек могу подвезти. Представьте, желающих не находилось. Воспользовались моим предложением только пару человек, которые из-за стертых ног еле ходили и мы им советовали остаться в лагере. Оставаться они не хотели — и мы нашли компромисс: подвозили их в лес, а там они копали наряду со всеми остальными.

— Наивный вопрос: на организационном этапе вы осознавали, что ребята подвергнутся столь тяжелым испытаниям?

Василий: — Первоначально планировалось проводить работы, как и в прошлом году, вблизи от лагеря. Но, поскольку условия не позволили (тяжелый грунт, отсутствие некоторых видов необходимой техники), решили проводить работы в лесу. Перед их началом получали инструктаж по технике безопасности, все участники расписывались в специальном журнале.  Велась ежедневная запись всех событий. Каждый прибывший в лагерь анкетировался, записывались все его данные — ФИО, адрес, телефоны, место учебы или работы, группа крови.

Виталий: — Что касается организации лагеря, содействия в работе, мы хотим поблагодарить и примара Спеи Валерия Ефимовича Котеца, и Валентина Борисовича Думитру, директора местного музея, фонды которого теперь пополнились и некоторыми артефактами, найденными нами на месте раскопок.

Часть предметов (винтовки, элементы вооружения, каска, агитационные мины) мы передали в музей редакции газеты «Русское слово», кое-какие экспонаты — в Тираспольский объединенный музей.

— А создание собственного музея не планируете?

Василий: — Не открою большого секрета, если скажу, что «Август» и Русский историко-патриотический клуб намерены подписать соглашение, создать что-то типа ассоциации из наших двух организаций, сводный поисковый отряд. Возможно, со временем удастся сделать и общий музей.

Алексей: — Дело в том, что я тоже зарегистрировал клуб как общественную организацию, и в уставе у нас тоже прописаны поисковые мероприятия. Мы, действуя порознь, получили регистрацию в один день! Если б знали, что так получится, наверное, договорились бы раньше о создании единой организации. Но все мероприятия организуем и проводим вместе, сообща ищем источники финансирования.

— Кстати, о финансировании. Многие мероприятия требуют немалых расходов — те же перезахоронения, ремонт памятников, проведение Вахт Памяти… Общественная организация по определению зарабатывать не может. Где находите средства?

Василий: — В том числе и с помощью СМИ. Уверен: узнав о нас, найдутся желающие оказать нам содействие. Иные пути — рассылка писем бизнесменам, предприятиям, обращение (на сайте и лично) к меценатам, фондам, к международным организациям. Кроме того, многие из нас, как уже говорилось, состоявшиеся люди, имеющие личные средства.

В этом году на Вахте Памяти присутствовал один из основных спонсоров сезона — предприниматель из Санкт-Петербурга. Он провел с нами достаточно много времени, своими руками рыл землю. В прошлом году случайно из интернета узнал о Вахте Памяти-2010. Дважды нас посетил, с тех пор завязалась дружба.

— Как водится, завершим беседу вопросом о ближайших и долгосрочных планах… Что-то еще успеете до наступления холодов?

Виталий: — Нам предстоит в этом сезоне эксгумация 5 солдат, памятник которым сполз в овраг. Его мы уже перенесли, а солдат пока не нашли: в прошлый раз не удалось откачать грунтовые воды.

Василий: — Не вся наша деятельность зависит от сезона, в том числе и проведение Вахты Памяти, которая представляет собой годичный цикл. Кроме полевых работ есть и другие этапы: архивные изыскания, поездки, переговоры, фотосъемка, опрос населения…

Мы продолжаем работать над проектом «Мемориалы и памятники Молдовы». Фотографируем, фиксируем, в каком они состоянии, выкладываем на нашем форуме. Также в проекте — создание электронной Книги Памяти уроженцев Молдавии, павших на фронтах Великой Отечественной, и тех, кто погиб на территории нашего края.

Конечно, продолжим отыскивать солдат Великой Отечественной и предавать их земле со всеми воинскими почестями. Больно думать о том, что места их временных захоронений никак не отмечены, к ним не приходят благодарные потомки. Часто на этих скорбных местах люди устраивают пикники, не подозревая, что под их ногами, на глубине в  полметра-метр, лежат десятки, сотни бойцов!

Существуют братские захоронения, памятники, которые находятся в аварийном состоянии. Мы непременно будем приводить их в порядок,  восстанавливать мемориальные комплексы, имена и списки с разрушенных плит, проводить мероприятия, читать лекции…

Алексей: — Вместе с «Августом» мы продолжим зарожденную традицию —  проводить перезахоронение советских бойцов 9 мая каждого года.

— Каждый год, наверное, не всегда будет получаться?

Василий: — При наличии средств и желания можно даже чаще — и ко Дню Победы, и к 24 августа, и к 22 июня… Чтобы дети, приходя с родителями на торжественно-скорбную акцию, поняли, что происходит, почему производят салют. Ребенок видит — и задает вопрос. Пройдут годы — и он уже своему сыну объяснит что к чему. В этом и заключается эстафета поколений.